Турецкий флот с первых дней войны обстреливал Поти, Гудауту, Очамчиры, Сухум и другие прибрежные пункты, занятые русскими войсками, не ожидая встретить в этих местах ни малейшего сопротивления русского флота.
Между тем, лейтенант С.О. Макаров подал рапорт главному командиру портов, адмиралу Аркасу. Суть его идеи (оказавшейся, как мы увидим дальше, весьма живучей) заключалась в следующем.
Поскольку разъездные паровые катера обладают весьма незначительным запасом хода и низкой мореходностью, постольку следует превратить в транспорт для них какой-нибудь быстроходный пароход. Он сможет доставлять катера прямо к вражескому рейду, а после атаки снова брать их на борт. Именно быстроходный корабль-база, способный доставлять катера к местам дислокации вражеских кораблей, был краеугольным камнем проекта Макарова.
Аркас поддержал молодого офицера и в декабре 1876 года дал ему пароход «Великий князь Константин», развивавший ход 12,7 узлов (23,5 км/час), что тогда в самом деле считалось «быстрым ходом». Переоборудование этого грузопассажирского парохода РОПиТ (Российского общества пароходства и торговли), заняло около четырех месяцев. Помимо катеров, «Константин» получил собственную артиллерию и 60-фунтовые шестовые торпеды. Впрочем, в начавшейся вскоре войне это вооружение бездействовало, вся тяжесть борьбы с противником легла на катера.
Пароход «Великий князь Константин» и его катера (с гравюры Э. Даммюлера)
Лейтенант С.О. Макаров (фото 1877 г.)
Ими были «Минер» (баркас со шхуны «Полярная звезда»), «Наварин» (баркас с императорской яхты «Держава»), «Синоп» (бывший гидрографический катер) и «Чесма» (катер, построенный за заводе Д.Ф. Берда). Экипаж парохода состоял из 5 офицеров (считая командира) и 66 нижних чинов. Плюс к ним еще 12 нижних чинов для 4-х катеров (минеры, машинисты, кочегары).
Поскольку успех торпедной атаки всецело зависел от внезапности нападения и оперативности действий, «Великий князь Константин» получил ряд технических усовершенствований. Прежде всего, его оснастили специальными шлюпбалками с паровыми лебедками, поднимавшими на борт четыре торпедных катера с полным вооружением и экипажами всего за семь минут. После атаки противника катера неминуемо должны были подвергнуться жестокому обстрелу неприятельской артиллерии. Их шансы на спасение были тем выше, чем скорее они окажутся на борту транспорта-базы. Не менее важным вопросом, чем надежный способ подъема/спуска, являлось форсирование подготовки машин катеров к автономному плаванию. С этой целью машины сначала прогревали паром из котлов парохода, а потом заправляли их кипятком. В результате время на подготовку катеров к выходу в атаку сократилось с 2-х часов до 15 минут.
Чтобы обезопасить частые подъемы/спуски и повысить мореходность катеров, Макаров предложил укладывать 12-метровые шесты в специальные уключины вдоль бортов, как весла. С началом атаки шест выдвигался наклонно вперед (так, чтобы торпеда находилась ниже поверхности воды) посредством системы рычагов. Для приведения шеста в боевое положение требовались усилия двух-трех человек.
Но позже их заменили одним носовым металлическим шестом. Четыре котельные дымогарные трубки (каждая длиной 2 метра), вставленные одна в другую, проходили через бугель, укрепленный на форштевне катера. С наружного конца последней трубки надевался взрыватель ударного действия, а снизу к ней подвешивалась торпеда. Внутрений конец шеста привязывали стропой к поперечному креплению внутри корпуса катера.
Эта конструкция оказалась настолько удобной, простой и надежной, что вскоре ее использовали на многочисленных миноносках, построенных в России в 1878-79 гг.